Ставропольская краевая общественная организация практической психологии и дополнительного профессионального образования «ОБЪЕДИНЕНИЕ ПСИХОЛОГОВ»
г. Ставрополь, ул. 50 лет ВЛКСМ,
35Е, офис 302
Пн-Сб: c 09:00 до 20:00
Вс: выходной
По предварительной записи

Ложные воспоминания

ИСТИННОЕ И ЛОЖНОЕ В ВОСПОМИНАНИЯХ

Наверно, читатель уже знает, что воспоминания не всегда точны, что бывают и ложные воспоминания. Есть много статей о том, как могут возникать ложные воспоминания, как экспериментаторы даже формировали их у людей целенаправленно.

В этой статье мне хочется сделать акцент еще и на индивидуальности воспоминаний. Почему воспоминание с искажениями возникает именно у конкретного человека? Почему у одного и того же человека одни воспоминания искажаются, другие – нет? Почему у некоторых людей воспоминания могут искажаться часто? Почему конкретное ложное воспоминание может сформировать не у всех?

Разговоры из раннего детства

Мы с мамой ходили в гости. Я помню район города. Помню, как мы шли пешком вдоль трамвайной линии. Детей в доме не было, а куклы были. Я сказала хозяйке: «У тебя кукол три, и мне три года». Хозяйка ответила: «Да, у меня столько же кукол, сколько тебе лет».

Была ли эта встреча и этот разговор? Вполне возможно, что ее не было. Родители не могли вспомнить знакомых, живших в том районе города.

А в чем уж точно невозможно быть уверенной, так это в точности содержания того давнего разговора. Вы замечали, как звучат разговоры, запомненные с детства? Это речь, которую мы представляем в уме в нашем нынешнем, взрослом возрасте. Поэтому разговоры из наших детских воспоминаний часто «говорятся» в голове взрослым языком. И в этих разговорах иной раз возникает логика, не соответствующая вспоминаемому возрасту («столько же кукол, сколько тебе лет»).

Вы путаете детали события или действующих лиц

В девяностые годы я работала в школе. Когда школу проверяют, коллектив, естественно, испытывает стресс. Вот мы с коллегами в очередной раз обсуждаем между собой ход проверки, и я говорю ободряюще: «Как мне сказала Елена Ивановна: «В итоге никто из нас не останется хорошим, а школу все равно аттестуют». На что одна из коллег сразу ответила: «Так могла сказать только ты».

Действительно, у каждого человека свой стиль и своя манера высказываться. Люди, которые меня знали, без труда поняли, что я приписала свою мысль другому человеку. Что же я проделала на бессознательном уровне? – Возможно, получила двойной выигрыш: поделилась мыслью, которая мне понравилась, получила одобрительные улыбки; при этом не могла посчитать себя нескромной, щедро «подарив» свою мысль коллеге.

А вот как я в детстве забыла важную деталь события, потому что в этой забывчивости была своя выгода. Когда мне было десять лет, я была в детской больнице. Болеть, конечно, неприятно, но там было много детей, и часто бывало интересно. Помню, как, мы шутя «воевали» с соседней палатой и что-то друг другу подстраивали. Вот увидела я, как девочка из соседней палаты зашла в туалет. – Удачный момент, чтобы ее там запереть! – Позже та девочка плакала; грозная медсестра повторяла: «Ты врешь!» - А я была искренне поражена тем, что она мне не верит. У меня было отчетливое воспоминание: я гуляю в коридоре, рассматриваю стенды на стене. И даже не подхожу к той двери, которую «якобы» заперла на задвижку! – (Правда, через некоторое время я это вспомнила и призналась.) Воспоминание с упущенными деталями помогло мне «выдержать испытание»: смотреть в глаза суровой медсестре и твердо отвечать, что я ни при чем!

Люди могут что-то запоминать сознательно и целенаправленно (например, заучивать урок) или непроизвольно. Хранение информации в памяти и изменения того, что запомнилось, в процессе хранения, - процессы бессознательные.  Иногда мы бессознательно что-то приукрашаем, дополняем или упускаем, оформляя воспоминание на свой лад (так нам почему-то важно думать, или именно так хочется сказать другому человеку).

Приукрашаем мы не так уж редко. (Например, можно ждать час, а потом с чувством повторять: «Я тебя два часа прождала!» - Собеседник чувствует себя перед нами виноватым, как и ожидалось. А мы потом можем и забыть, что ждали один час.

Память не всегда различает то, что мы видели, и то, о чем мы подумали.

Когда мне было семь лет, я однажды упала с качелей. И потом много лет мама рассказывала мне эту историю так: «И ты сразу же вскочила, на ноги, и качели тебя снова ударили по голове». – Меня это обижало. Ну не совсем же я глупая! Я Догадалась отползти в сторону. Говорить об это маме было бесполезно. – Мама не видела, как это произошло. Ей сообщили, что ее дочь упала с качелей, и она, вероятно, в миг представила, как ребенок встает на ноги с получает качелями по голове. То есть, как человек тревожный и обладающий живым воображением, мама представила худшее. Ее воспоминание – это воспоминание об эмоциональном опыте, а не о том, что случилось на самом деле. Делясь этим воспоминанием, она, вероятно, в действительности делилась с собеседниками тем, как была напугана.

Это с нами было? Или нам об этом рассказали?

Иногда люди это путают. Особенно если рассказ был интересным или эмоциональным, а у слушателя хорошее зрительное воображение. Сюда относятся многие рассказанные взрослыми ребенку истории о его раннем детстве.

Вы помните и отчетливо зрительно представляете, как играете с железной дорогой, сидя на паласе в детской. Вдруг в комнату неожиданно входит большая собака… - Все это могло быть. И железная дорога у вас была.  Вспоминая об этом, вы видите самого себя, играющего, сидя на паласе? - Если да, то это не похоже на настоящее воспоминание. Когда вы действительно играли в детстве с железной дорогой, вы не видели самого себя со стороны.

Иногда подобное воспоминание может у нас сформироваться, если родители часто рассказывают о событии или спрашивают: «А помнишь, как ты сидел на паласе и играл со своей железной дорогой, и тут вдруг вошла соседская овчарка?» - Однажды оказывается, что ребенок уже и вправду «помнит».

Как формируются такие «воспоминания», показала в своем эксперименте американский психолог Элизабет Лофтус. Она спрашивала испытуемых, были ли они когда-нибудь в Диснейленде. Были? А они видели там кролика Багза Банни? (Постановка вопроса предполагала, что этот персонаж там есть!) – Если люди отвечали, что видели, Лофтус начинала их расспрашивать, и узнавала много подробностей. – На самом деле Багза Банни в Диснейленде нет и никогда не было. Но респонденты действительно не раз видели Багза Банни (он известный персонаж мультфильмов), а уверенный тон психолога (уважаемого специалиста) подсказывал им, что его можно увидеть в Диснейленде!

Элизабет Лофтус также показала, что можно манипулировать деталями воспоминаний. Испытуемым показывали видеофрагмент о дорожно-транспортном происшествии, а потом задавали им вопросы об увиденном. Естественно, те, у кого спрашивали, как машины друг в друга «врезались», описывали произошедшее более драматично, чем те, кого спрашивали о том, как машины «столкнулись»!

Лофтус отмечала важность подбора слов. Но дело, пожалуй, не только в этом. Мы можем автоматически «заражаться» тем эмоциональным настроем, который транслирует собеседник. В силу своей впечатлительности, или потому, что симпатизируем собеседнику. Или нам почему-то нравится «помнить» так, как нам подсказывают. Вообще-то, можно использовать правильные слова, но собеседник не начнет «помнить» то, что от него ожидается!

Два человека помнят событие по-разному. И у них есть на то причины.

Мы с коллегой были начинающими ведущими тренинга и решили вдвоем набрать и вести группу. Стали проводить рекламу среди молодежи, устроили встречу со студентами института. Одна девушка спросила после моего выступления: «А вы раньше уже когда-нибудь вели такие группы?» - Позже мы с напарницей рассказывали другим коллегам, как проходит набор, какие встречаются трудности. И о досадном вопросе «вредной» студентки. – И вдруг я слышу, как моя напарница рассказывает: «Таня говорит: «Никогда еще не вела. Это мой первый опыт». – И тут я на нее рассердилась. Конечно, она действительно так помнила. (Зачем бы она стала обманывать в моем присутствии?) Конечно, с моей стороны это был бы честный ответ, но перед студенческой аудиторией я не решилась признаться в своей неопытности. На самом деле начинающими тренерами (среднего возраста), выступавшими перед молодежной аудиторией, были мы обе. И коллега, сама того не осознавая, «приписала» признание в неопытности мне. Таким образом, возможно, коллега в своем воспоминании могла не чувствовать собственную неловкость, приписав ее мне. (А я, кстати, в первый раз смогла заметить конкурентное напряжение в наших отношениях с напарницей.)

Что же можно сказать в заключение?

Можно ли доверять нашей памяти? В целом можно. Но не на сто процентов? – Конечно. Память иногда подводит. И учитывать это может быть принципиально важно (например, свидетельские показания иногда оказываются ошибочными).

Но ошибки памяти – не только ограничение. Это и богатство, как ни странно. Потому что в ошибках памяти - наш возраст и род занятий, наш характер и ценности, настроение и состояние в момент происшествия, наши отношения с другими людьми, наши желания, влияние окружающей обстановки… Наша память с ошибками намного богаче и информативнее, индивидуальнее, чем была бы память абсолютно точная. Если бы она была возможна.

Автор: Литвинова Татьяна Викторовна